История пуговицы

В России история пуговицы как элемента одежды начинается с Петра I, который привёз моду на застёжки такого рода из своего Великого посольства в Европу 1697—1698 годов. В этой связи кажется странным, что сегодня мы застёгиваемся не на немецкие Knopf или голландские knoop, как, например, надеваем галстук (Halstuch), а продеваем в петлю русскую пуговицу. Дело в том, что этот предмет был знаком нашим предкам задолго до Петра, просто использовали его иначе. А первый русский император импортировал не саму пуговицу, а её главнейшую функцию — служить застёжкой одежды. Подробнее см.:
Хотя словари традиционно определяют пуговицу как вид застёжки, в широком смысле — это небольшой предмет любой формы с отверстиями или ушком для пришивания к одежде. А уж будучи пришитым, он может играть минимум четыре роли: застёжки, украшения, опознавательного знака (например, на военной форме) и… оберега. Собственно, именно как оберег использовали пуговицы в допетровской Руси.
Само слово пуговица, по данным этимологического словаря М. Фасмера, через церковнославянское пугва (выпуклость, холмик) происходит от индоевропейского punjas (куча, ком, масса). Однако нельзя не заметить, что оно очень похоже на слова пугать и пугало. А в некоторых областях России — об этом нам говорит уже Толковый словарь В. И. Даля — довольно долго сохранялось слово пугалка, означавшее колокольчик, крепившийся на воротник или специальную цепочку. Естественно, не просто так, а чтобы отвадить нечистую силу. Похожим образом использовались на Руси и пуговицы: часто они были полыми внутри, в них помещали кусочек олова или камешек, шумевший при ходьбе. Кроме того, пуговица могла выделяться защитным рисунком, вроде знака Солнца, или защитным цветом (таковым считался красный). Эти предметы не соседствовали с петлёй на одежде и не использовались для застёгивания.
Самая древняя из известных нам пуговиц или, по крайней мере, их прародительница датируется V тысячелетием до н.э. Её обнаружили при раскопках в долине реки Инд. Подобные находки случались при археологических исследованиях античных городов (IV—III века до н.э. и далее) и древнерусских поселений (примерно с VI века). Складывается впечатление, что пуговица была всегда и везде. Но даже самый поверхностный анализ найденных артефактов даёт понять, что служила она, прежде всего, украшением: раковины мелких морских животных, каменные цветы, золото — не слишком практичный аксессуар. В Средние века пуговицу уже использовали как застёжку, но не часто. Европейский, да и русский костюм не слишком в них нуждался: крой был просторным, большая часть предметов надевалась через голову или завязывалась.

По-настоящему пуговица стала покорять мир моды в начале эпохи Возрождения. По данным, которые приводит Линн Таунсенд Уайт младший — американский специалист по средневековой истории и технологиям, первая функциональная пуговица, «зафиксированная» в скульптуре, появилась на одной из статуй Бамбергского кафедрального собора в Германии в 1235 году.
XIV век в Европе был неспокойным: на него пришлись и Великий голод (1315—1317), и пандемия бубонной чумы, получившей название Чёрная смерть (1347—1351), и Столетняя война (1337—1453). А ещё это было время неуёмной изобретательности в конструировании одежды. Огромные рукава с разрезами, остроконечные капюшоны, столь длинные, что их приходилось завязывать в несколько узлов на спине, шлейфы такой протяжённости, что их должны были нести пажи, невероятной высоты шляпы, едва удерживающиеся на голове при движении, такие же острые и длинные носки обуви… Всё это — в самых ярких, контрастных цветовых сочетаниях, дополненное бубенцами и бантиками. И главное новшество — стремление к узкой, насколько это возможно, талии и как можно более тесно облегающей одежде.
Самыми популярными материалами в гардеробе состоятельных людей тогда были парча, бархат, шёлк — ткани дорогие и притом не слишком эластичные. Если сделать из них узкий наряд, плотно обхватывающий фигуру, появляется проблема: надеть его через голову невозможно чисто технически. Поэтому довольно быстро традиционная туника укорачивается до колен, ушивается по талии и «разрезается» спереди — появляется камзол. Но это лишь половина дела. Скрепляя края камзола булавками, модник неизбежно травмировал дорогую ткань, тем более что она ещё испытывала натяжение из-за узкого кроя. Тут-то в чью-то светлую голову и пришла мысль сделать дырки, то есть петли, постоянным элементом костюма, разумеется вместе с пуговицами.
С этого момента среди высоких сословий началась настоящая пуговичная мания. Появляются одеяния, у которых не только полы, но и рукава застёгивались на пуговицы сверху донизу. И это не считая тех, что пришивались на одежду только ради украшения. Общее число пуговиц на камзоле франта XV века могло переваливать за сотню! Примечательное ноу-хау этого времени — узкие, заострённые ножки пуговиц, которые пронзали ткань насквозь и позволяли закреплять их длинные ряды с изнанки одной нитью.
Вплоть до XVII века пуговицы оставались драгоценными в прямом и переносном смысле. Для их изготовления применяли золото, серебро, янтарь, жемчуг, эмаль. Они были знаком высокого социального статуса и произведениями искусства. Именно тогда в Европу наведался Пётр I. Неудивительно, что царь был впечатлён и решил привнести это великолепие в российскую действительность.
Демократизация пуговицы произошла, когда знаменитый промышленник Мэтью Болтон, партнёр изобретателя паровой машины Джеймса Уатта, стал производить на своей мануфактуре в лондонском Сохо копии драгоценных застёжек. Позже появились пуговицы из стали, а потом и из пластика. Они перестали ассоциироваться с роскошью и распространились не только на верхнюю одежду, костюмы и платья, но и на бельё и ночные сорочки, окончательно став привычным элементом одежды.
Напоследок стоит, пожалуй, ответить на вопрос, которым каждый из нас хоть раз да задавался. Почему традиционно на мужской и женской одежде пуговицы расположены с разных сторон? На этот счёт существуют две версии. Первая — «боевая»: предполагается, что верхнее положение левой полы одеяния позволяло мужчинам легче извлекать из ножен холодное оружие, будь то меч, шпага или кинжал. Ведь они крепятся у противоположного от рабочей руки бедра, то есть для большинства — у левого. Получается, что отличие в конструкции женского платья от мужского объясняется лишь желанием провести границу между полами.
Более правдоподобной представляется вторая версия. Одежда на пуговицах долго была привилегией богатых, а шилась она, естественно, так, чтобы её было удобно застёгивать. По идее, для этого пуговица должна быть в правой руке, а петля — в левой. Это мужской вариант. Всё зеркально меняется, если речь идёт о даме, которую одевает служанка или горничная. Такая прислуга давно уже в прошлом, но и описанная схема теперь всё чаще нарушается.
Чем проще предмет, тем неуловимее он растворяется в истории и тем глубже погружается во временные пласты, но тем увлекательней поднимать его на поверхность. Наверное, поэтому над летописью обыкновенной пуговицы до сих пор корпят археологи, историки и культурологи. А филобутонистика — так называется коллекционирование пуговиц — лишь немного уступает в популярности филателии и нумизматике.